ОШИБОЧКА ВЫШЛА
- Кому барабульку, свежую барабульку, ещё с утра плавала! Купите, добрые господа!
Осклизлая рыба так же походила на свежую, как двое прохожих, до которых тщилась достучаться торговка – на господ. Простые серые (ни бантика, всё как положено) куртки ремесленников, прямые штаны по колено, одинаковые белые парики, одинаковые тяжёлые трости. Только внимательный взгляд карманника мог разглядеть блеснувшую золотую цепочку и кулон, петушиную голову с красным камнем – герб господарей Пришты, маленького, но гордого государства Галатских гор. Ловкие пальцы алчно шевельнулись… но все мазурики в городе знали – владыке порой приходит блажь, переодевшись простолюдином, прогуляться по городским улочкам под ручку с верным вельможей. Карманник сплюнул на мостовую и нырнул в рыночную толчею – поискать добычи полегче. А двое продолжили путь.
- Погляди, Мешко, как благоденствует мой народ. У женщин алеют щёки, младенцы резвы, мужи дородны. Прилавки ломятся от товаров, харчевни – от снеди и даже нищие выглядят так, словно кушают трижды в день, - отпихнув тростью назойливого попрошайку, улыбнулся старший из путников, тяжеловесный мужчина в возрасте.
- Вашими молитвами, господарь Владислав. И бессловесные твари и наделённые речью простолюдины не устают славить… - второй путник, остроносый и юркий подавился лестью – с площади донеслась скороговорка Петрушки:
- Наш любимый господарь,
Стал вонюч как золотарь,
Весь налог идёт на мыло -
Господаря палкой вдарь!...
Хохот толпы подтвердил – скоморохи оскорбили действием честь державы. Побагровев от злости господарь поспешил на площадь, вельможа за ним. К сожалению, они опоздали – грянули свистки, затопали тяжёлые сапоги и народ повалил в переулки, укрыв бесстыжих комедиантов в гуще толпы. Господарь свирепо зыркнул на стражников и свернул с площади, крепко держа за локоть бедного Мешко. «Вдруг теперь этот болван перестанет ходить в люди…» подумал вельможа и покачал головой. Не перестанет. Ещё и подерётся с каким извозчиком на кулачках… а ты разнимай да расплачивайся.
Господарь остановился так резко, что вельможа врезался носом ему в плечо.
- Послушай, друг! Я уверен, здесь милые крохи предаются невинным забавам!
Из двора за лавкой старьёвщика и вправду доносился радостный детский смех. Вздохнув, Мешко поплёлся за владыкой – оставалось надеяться, что милые крохи не играют в стуколку или не утешаются кой-чем похуже. Но реальность превзошла ожидания.
С десяток чумазых малышей сгрудились вокруг чудесного зрелища. Кудрявый отрок в костюме пажа жонглировал золотистыми бабочками. Пленительные создания порхали, подчиняясь движениям тонких рук, оставляли за собой снопы искр, собирались в пышное облако. … Последнюю ведьму сожгли на костре двадцать пять лет назад, владыка был абсолютно уверен, что очистил страну. Чтобы удостовериться, господарь глянул на свой кулон – красный камень жарко светился. Тем временем бабочки покорно слетелись в пажеский берет, отрок церемонно поклонился, коснувшись павлиньим пером грязных булыжников, и надел его на голову. Дети захлопали.
- Да ты, батенька, волшебник … - скрипнув зубами, господарь выступил вперёд.
Отрок порозовел:
- Что вы, господин! Я не волшебник, я только учусь…
- А вот мы сейчас разберёмся, у кого ты, дружок, научился, - Мешко цопнул мерзавца за шиворот, - Стража! Страаааажа!!!
На этот раз дармоеды в доспехах поспели вовремя.
Публичный суд состоялся на следующий же день. Господарь Владислав был в бешенстве. Первым делом, к восторгу черни, был высечен начальник городской стражи – за Петрушку, колдуна и прочие непотребства. И лишь после того, как всхлипывающий преступник подтянул штаны и удалился, публике явили главное блюдо. В дворцовой пыточной отрока допрашивали без пристрастия, чтобы вывести целым и пощипать прилюдно. Ничего не добились – мерзавец не понимал, что он сделал и что его ждёт. Подумаешь, бабочки детворе на потеху. И даже прикованный у столба, он улыбался… погодь, дружок, у наших катов золотые руки.
Прислушавшись к рокоту толпы, жаждущей зрелищ превыше хлеба, господарь Владислав благосклонно кивнул с балкона. Верный Мешко перекрестившись рявкнул «Гайда!», монахи затянули «Изыди», старший кат выбрал посеребрённые щипчики для ногтей… и с грохотом уронил пыточный инструмент на помост.
- Ручки видать перегрели, старатели наши, - кисло улыбнулся Мешко и зыркнул вниз: – Начинайте с иголок.
Отрок протянул руки, толпа замерла в ожидании. Прошла минута, другая… Ошалевший кат отшагнул назад и с омерзением отбросил гнутые иглы.
- Огня! – господарь был вне себя от ярости – Ещё огня или сам к столбу встанешь!!!
Под недовольный гул толпы помощники ката споро обложили отрока хворостом. Старший взял факел – и тут среди ясного неба вдруг хлынул дождь. Холодные струи сбивали с ног, затекали за шивороты и немало способствовали прояснению в головах. А потом все увидели, как к столбу подлетела большая золотая карета, немножко похожая на тыкву. Четвёрка длиннохвостых серых рысаков перебирала ногами так же резво, как если бы бежала по мостовой. В полной тишине карета остановилась, усатый кучер галантно приоткрыл дверцу, дама в парчовом платье спланировала на помост и одним движением палочки превратила кандалы в розы, а ката в крысу.
- Кажется, мой ученик провинился… Есть вопросы?
Толпа безмолвствовала. Дама нахмурила красивые брови:
- Есть вопросы, я спрашиваю?!
В воздухе запахло грозой. Господарь Владислав набрал воздуху в лёгкие, но проворный Мешко опередил владыку.
- Ошибочка вышла, ваша све… - тут вельможа поперхнулся и не сразу откашлялся. – Дивная пани! Цел-невредим ваш мальчишечка, забирайте его и летите отсюда, будьте любезны!
Дама благосклонно кивнула. Отрок вскочил вслед за ней в карету, лошади рванули вскачь, заулюлюкал кучер. Гудящая как пчелиный рой туча арбалетных болтов запоздало взметнулась вслед.
* * *
…Карета мерно покачивалась. Отрок, сидя на мягких подушках, доедал уже третье мороженое, дама смотрела на него с укоризной:
- Надеюсь, эта история, дитя моё, отвратит тебя от необдуманных экспериментов!
Отрок лукаво улыбнулся:
- Право, мне так неловко. Да, я вёл себя, как дитя, и совершенным чудом не вляпался в настоящие взрослые неприятности. Честное слово, больше не буду! А вот вы… Вы волшебница, матушка!
Journal information