Оказалось, что без мощной протекции мои стихи недостаточно хороши, чтобы публиковаться в толстых поэтических журналах и вообще где-нибудь толком публиковаться (ещё раз спасибо Евгению Минину и Юле Драбкиной, благодаря которым в последние годы эти публикации вообще были). За пару-тройку лет я успешно растеряла практически до нуля публику, которая любила мои стихи слушать - на тридцатилетие я собрала полный зал в особняке Брюсова, сейчас не соберу и десяти человек на квартирник, если не приложу к тому бешеных усилий. Может с возрастом мои стихи и стали хуже, собсно последний именно мощный блок стихотворений был в 2007 году, остальные в массе сильно слабее, более личные и более холодные одновременно. Но не на порядок слабее, ага. Просто "притупилась чувствительность зрителей" - мои читатели выросли, я выросла, у более молодой публики другие авторитеты, а вместо того, чтобы пробивать себе место под поетиццким солнцем я опустила лапки и сложила их на обширной груди. Это не значит, что я перестану писать стихи - собсно функция эта угаснет вместе с работой моей замечательной головы, стихи я пишу оп факту того, что они пишутся. Но вот ощущение невостребованности возникло, выросло и стало меня тяготить - остается констатировать, что если не произойдет какого-нить фееричного чуда, большого поэта из меня не вышло и уже не выйдет. Ещё раз - это не значит, что меня нужно захваливать и все такое - я ЗНАЮ что мои стихи хорошие, это не меняет ситуацию.
Собсно с прозой начало прорисовываться то же самое. Я выскочила на сцену в компании молодых да талантливых, громко заявила о себе, выезжая на богатой фантазии и красивеньком поэтиццком языке, выдала кучу рассказов, начала примериваться к более серьёзным вещам - и оказался пшик - это заурядные вещи. Собсно обаяние личности, прописанное в тексте, вера в чудеса и прочие прелести вытягивать рассказики перестали, из милых детишек тексты стали хмурыми подростками и совершенно не факт, что вызреют. Поэтому собсно желающих читать и печатать никибатхенскую прозу стало сильно меньше. Чтобы двигаться дальше, нужно а)постоянно и упорно работать над текстами, причем годами б)двигать тексты везде, где их можно продвинуть в)достаточно плотно погрнузиться в среду и г)заниматься профессиональным ростом а не самореализацией вкупе с почесываниями болючего эго. С учётом, что с поэзией я мощно пролетела, я собсно и притормозила, бо одно дело писать для себя и жежешной публики, с расчётом, что вдруг однажды когда-нить оно выстрелит, и совсем другое - уходить в профлитературу, собсно впахиваясь на годы и десятки лет. Ага, соскочить позже тоже никто не мешает. Но перестраивать себя и жизнь вокруг придется довольно серьёзно и при этом ещё надо умудриться не потерять себя и не забить на себя, бо Никабатхен - самый мощный инструмент, который у меня есть.
Т.е. выражаясь кратко, я боюсь неудачи. Какого-то результата я бесспорно достигну, но не факт, что значительного. Остается решить для себя, сдам ли я назад или всё-таки двину дальше.
Вотъ.
Пардон, что загрузила - проговариваю размышление вслух. И ещё раз ага - мне не надо объяснять, какая я хорошая, в таком состоянии это скорее раздражает. Это личнокошачий рубикон, через который нужно перевалить.
АПД: основное моё достоинство, оно же недостаток - в какие-то моменты жизни я становлюсь галимой практичной реалисткой и называю вещи простыми именами. Собсно поминая "Сказки Толкина" и звезду - звезда у меня уже была и ситуацию эту я для себя уже проигрывала. Вопрос, готова ли я дальше бегать за звездами и искать их средь бела дня или может быть все-таки заняться семьёй, зарабатыванием денег и прочими прозаическими, но не имеющими отношения к литературе вещами.
АПДАПД: Вопрос ещё интереснее - собсно готова ли я впахиваться с расчётом, что всё-таки сумею создать нечто мощное и незаурядное, вещь, которая начнет жить своей жизнью, станет самоценной и самодостаточной. И надо ли для создания этой вещи (вещей) уходить в профессиональную литературу.
Journal information