Альте-захн
…Давно забыли друг друга
Твои седые барбудос…
(с) Адриан и Александр
Створки входного шлюза распахнулись бесшумно. Помещение не реставрировали, на стенах сохранились следы от лазеров и царапины от осколков, на полу – подозрительные бурые пятна. Туристам сделалось неуютно, какая-то малышка в мультяшном комбинезоне сморщила личико, собираясь заплакать, но не успела. Вспыхнул свет, из динамиков грянул гимн витальеров и каперов. Седобородый осанистый капитан в мундире, расшитом золотыми пуговицами вышел навстречу гостям:
- Добро пожаловать, дамы и господа! Фрегат А-класса «Хелена» и пиратский капитан Арчибальд к вашим услугам. Во время экскурсии вы сможете узнать подлинную историю судна, все подробности участия экипажа в борьбе за независимость и демократию на планете…
- И про подвиг Верного Генри тоже расскажут? – пискнула голенастая школьница, покраснев от собственной смелости.
- Конечно, юная леди, - густым басом подтвердил капитан. – В кают-компании мы увидим пробоину, которую героический юнга закрыл своим телом – он погиб, спасая товарищей. Но всему свой черед. В орудийном отсеке, дамы и господа, вы ознакомитесь с вооружением судна, в навигационной можете взглянуть на приборы, в трюме на контейнеры для перевозки провизии осажденным повстанцам, на капитанском мостике – покрутить настоящий штурвал, в кубрике испытать на себе прелести невесомости. На камбузе вам предложат легкий ланч, приготовленный по старинным рецептам лучшими поварами нашего кафетерия. По окончании экскурсии вы сможете приобрести сувениры, памятные значки и билеты на ночную дискотеку «Дорога в космос». Настоятельная просьба, господа и дамы, - будьте бережны с корабельным инвентарем и покрытием внутренних помещений, нелегальные сувениры запрещены! Прошу за мной.
Капитан тронул пусковый медальон, внутренние створки шлюза разъехались, открывая увешанные трофеями стены. Галдящие туристы двинулись следом за экскурсоводом. Щелкали гаджеты, голографируя подсвеченные витрины, эфесы древних клинков, следы взрывов и мужественный профиль бывшего звездолетчика. Подростки крутили браслеты, торопливо нашептывали комменты и ставили лайки. Разряженные старухи громко шептались, делясь воспоминаниями – кто сновал, словно птичка, на флаере, подвозя повстанцам провизию и горючее, кто, не покладая рук, трудился в госпитале, а кого соблазнил сам команданте в ночь перед разгромом десанта Конфедерации… «У Хорхе всегда был хороший вкус» фыркнул про себя Арчи, изображая приветливую улыбку. «Этим клушам он и посудомойку на камбузе не доверил бы».
Экскурсия ползла медленно, словно минутная стрелка перед атакой. Туристы восхищались, ахали, охали, взволнованную малышку стошнило в симуляторе невесомости, старуха в белом споткнулась на лестнице, но была подхвачена мужественной рукой капитана. Пробоина вызвала ожидаемый ужас, штурвал – восторг. Ланч подали на длинной стойке, гости жадно набросились на еду – угощение включалось в цену билета. Долговязый, модно одетый турист воровато оглянулся и поманил к себе капитана – на два слова. Понимающе улыбаясь, Арчи долго кивал, затем вывел гостя наружу, в коридорную нишу.
- Вот сэр, подлинные раритеты, не то, что этот мусор из лавочки. Я вижу, вы хорошо разбираетесь в настоящих вещах, сэр.
Никому из ценителей древностей до сих пор не приходило в голову, что в боевом лазере нет патронов, стеклянная посуда в невесомости чертовски опасна, а кортики и эполеты отменили ещё при батюшке Императоре. Альте-захн, бесполезное старьё, как говаривали на барахолках, за гроши скупалось в трущобах, у местных умельцев. А туристы платили за рухлядь настоящими голденами – из принципа капитан не брал ни инфов ни кредов (Арчи помнил, как лопались банки, а золото остается золотом).
Напоследок пришлось сняться со всеми желающими – на групповой голограмме и по отдельности. Девицы в прозрачных топиках так и жались к герою пышными бюстами, старухи скалили белоснежные зубы, а у мужчин почему-то делались на редкость глупые лица. Арчи терпел. Экскурсии это не страшно. Дискотеки, на которых он по контракту должен был появляться не менее двух раз за вечер, раздражали его куда больше.
Выпроводив четвертую и последнюю на сегодня группу, старый боцман снял карнавальный мундир и прошелся по кораблю – не нашкодили ли где туристы. Случалось – ляпали граффити на стенах, крали муляжи из специально приоткрытых витрин, ухитрялись даже процарапывать плексиглас, выводя бессмертное «здесь был Джонни». Но в этот раз запакощенные тысячами ног коридоры «Хелены» сверкали, как новенькие, сенсоры работали безупречно, в кондиционированном воздухе ощущалась чуть слышная морская свежесть – как любил _тот_ капитан. Арчи сплюнул и беспомощно выругался – идиоту ведь ясно, честным людям не место в политике. Но команданте Хорхе был уверен, что с несправедливостью надо бороться там, где можешь до неё дотянуться.
Когда заключили перемирие с разгромленной и униженной Конфедерацией, именно капитан «Хелены» предложил Совету – разоружаться всем. И повстанцам и федератам и витальерам и вольным каперам. Кто не хочет жить в мире, пусть валят на все четыре стороны – космос большой, пригодных для жизни планет много. «Хелена» тогда носилась по всей системе, вылавливая упрямцев. Канониры наводили орудия на корабли бывших товарищей, веря – это всё ради чистого воздуха будущего. Потом неподкупного команданте Хорхе выбрали первым президентом вольной планеты. Он успел открыть небо, гарантировать детям чистый воздух, а старикам продуктовые пенсии.
Через сто сорок четыре дня президента сожгли направленным лучом, вместе с флаером. Ни один из законно избранных не вышел больше к народу без персональной охраны – кишка тонка. Зато воздуха стало хватать на всех, без работы народ не сидел, а если кого и высылали на рудники, так ведь не топили в горячем озере и в открытый космос в скафандре без троса не отправляли как при батюшке императоре. Жить стало лучше – а если кому жить тошно, так это его проблемы. Главное что у нового поколения воздуха в изобилии, жрачка, шмотки, гаджеты, флаеры, непрозрачные стены в собственных комнатах, дискотеки по выходным. Своих детей у боцмана не было и он не жалел об этом.
Сенсор кают-компании мигал красным. Так… ещё один любитель истории решил поискать подлинный дневник команданте или рубашку, испачканную в крови героя. Сняв с пояса разряженный лазер, Арчи сделал свирепую мину и ворвался в помещение.
За шахматным столиком сидел невысокий парнишка в старомодной джинсе, без браслетов, наушников и дурацких серег «грустно-весело». Он задумчиво двигал магнитные фигуры, разбирая отложенный эндшпиль. Ферзь на d-4, белые выигрывают преимущество, но рискуют оставшейся пешкой. Знакомая партия. У Генри тоже была привычка размышлять за шахматами, забравшись с ногами в неуютное корабельное кресло. Хулиганка Шанталь, сдав вахту, любила игрануть партию и отчаянно мухлевала, взглядом смещая фигуры. Казначей Лео играл основательно, но слышал одно и то же «вам мат, сэр». Только боцману удавалось иногда добиться ничьёй.
- Отставить, юнга! – вырвалось у Арчи.
- Простите сэр, - паренек виновато поднялся. (Как похож, дюзы и двигатели, как похож!) - Я отстал от экскурсии и задумался. Мне показалось… не сочтите, что я вам не доверяю, но ваши истории я читал в школьной энциклопедии, а они всегда врут.
- Яйца в одной корзине тоже не отличаются друг от друга, - против воли улыбнулся Арчи.
- Да, сэр, снаружи они одинаковы, но в одном таится птенец, а в другом вонючая жижа. Прошу, расскажите мне правду.
…Генри в семнадцать был таким же. Настырным, любопытным, жадным до справедливости. С ума сойти, в этом году юнге стукнуло бы уже сорок – если б он выжил.
- Что ж, приятель, слушай и запоминай. Если кто-то скажет тебе, что Верный Генри рос пай-мальчиком, не пробовал крейзи-колу и не целовался с девчонками – плюнь тому дураку в лицо. Он был юнгой на витальере, сыном нищенки и солдата. Он научился драться раньше, чем читать и писать. Он любил свой фрегат, мороженое с ванилью, штурмана Марисабель – её все обожали, а она обожала звезды. А ещё он любил свободу. Больше жизни. И это – чистая правда…
Таймер заверещал «вахта! вахта!», за бортом уже стемнело. В двустороннем иллюминаторе было видно – полуголые девки в обнимку с раскрашенными «под землян» мажорами уже толпятся у входа, ожидая, когда подъедут диджеи. Сиамских близнецов Флаффи наняла управляющая компания и не ошиблась: дискотека «Дорога в космос» с тех пор не жаловалась на плохие продажи. До выхода к дорогим гостям оставалось совсем немного. Арчи выпроводил паренька через грузовой люк, козырнул и поспешил в гримерку. Славный пацан, непохожий на сверстничков. Хорхе пожалуй взял бы такого на борт.
Тугой воротничок костюма сдавил горло. Боцман расстегнул пуговицу, глянул в экран и показал язык своему отражению. Бессмысленное старьё. И отважные витальеры уже не молоды и женщины не сражают наповал красотой. Где ты, Марисабель, штурман, который не умел ошибаться? Смуглое от космического загара лицо, пышные кудри, скрученные в пучок, талия, которую можно охватить ладонями, узкие щиколотки, колечки на мизинцах, запах табака и смолы. После разоружения она подалась в пограничники, подралась с кем-то на вахте, стала эскорт-девицей, охраняла трусливых болванов. Потом отошла от дел – как и прочие. Арчи попробовал вспомнить, когда в последний раз беседовал хоть с кем-то из команды и не смог. Стыдно. Пора.
Когда он в расшитом алом камзоле с обнаженной шпагой и парой лазеров за поясом, вышел на пятачок сцены к орущей толпе, веселье уже кипело вовсю. Вспыхивали и гасли световые пушки, пол вибрировал от звуковых волн, сниженная гравитация позволяла танцорам выкидывать невероятные коленца. Кто б мог подумать – в трюме боевого фрегата будет отплясывать бесстыжая школота? А он, Арчибальд, боцман «Хелены» и друг самого команданте, словно клоун, станет скакать перед глупцами. Ненависть подступила к горлу. Арчи вздохнул и поправил микрофон в лацкане:
- Мы с тобой – пираты до конца!
Мы с тобой попляшем умца-ца!
…Если бог милосерден, он даст шанс пристрелить человека, сочинившего эти строчки.
Как всегда после первого сета, страшно хотелось выпить. Но врачи давно запретили. Трезвый и злой Арчи бродил по коридорам, гонял роботов чистить блевотину и подбирать банки от крейзи-колы. И за этих паршивцев стоило воевать? Таких как давешний пацан, неравнодушных, чутких, стремящихся к правде почти не осталось, они вывелись, словно снежные волки. А овцы сыты и пьяны.
Пусковый медальон завибрировал: аларм. Тревога. Капитанская рубка.
Арчи спешил, как мог. Но увиденное пригвоздило его к порогу. Они сняли флаг. СНЯЛИ ФЛАГ. И обдолбанные, счастливые, кувыркались прямо на нем – бритый наголо, увешанный серьгами гаденыш и белокожая, рыжая дрянь. Круглые ягодицы и раскрашенная спина парня блестели от пота. Девица, постанывая для виду, безостановочно крутила браслет: смотрите, френдята, смотрите и лайкайте - витальерский флаг это вау!
Один из двух лазеров оказался заряжен. Арчи выстрелил прямо в витрину. Осколки стекла разлетелись, царапая стены. Щенки вскочили тотчас.
- Вы не посмеете! – дрожащим голосом проблеял гаденыш и попытался прикрыть собой даму. – Я сын самого пре…
- Сукин ты сын, - сказал Арчи. – Вон отсюда. И все твои дружки – вон.
Он гнал их пинками до самого трюма. В грохоте танцпола никто не обращал внимания на раздетых юнцов и свирепого старика – пока Арчи вторым выстрелом не подбил световую пушку. После третьего выстрела предложение немедленно покинуть фрегат А-класса «Хелена» было встречено с бурным энтузиазмом – Арчи даже открыл запасные люки, опасаясь свирепой давки.
Когда последний гуляка скатился с трапа, по трюму уже сновали уборщики – боцман успел отдать приказ. Глупое сердце попробовало сбойнуть… но мы же его поправим, таблеточку под язык и как новенький. Как молодой – такого буйного гнева Арчи не помнил с того дня, когда убрал в кладовую прежний мундир и на неделю ушел в запой. И в крупные неприятности ему не доводилось влетать давно, очень давно.
Полиция будет нескоро – пока примут вызов, снимут все показания, отберут у юнцов наркоту, свяжутся с их родителями – господину президенту скандал не нужен, пока вскроют два шлюза и по сенсорам вычислят координаты преступника, пройдет время. Скорее всего, управляющая компания решит дело без шума - уволит на заслуженный отдых, отправит «Хелену» на переплавку, поставит макет с танцполом и рестораном на двести мест. Обшивку раздергают на сувениры, дневники запрут в музей, ему, как почетному ветерану, обеспечат уютное место в тихом пансионате для героев борьбы за независимость. Каждый год на персональной коляске с фигуристой сиделочкой позади будут вывозить на столичный парад, по воскресеньям выдавать по бокалу вина, если врач разрешит, каждый вечер таблетку снотворного… И мир останется прежним.
Сколько там бишь у нас пушек? Запросто не возьмут, с веселым гневом понял Арчи. Если пора тонуть, «Хелена» пойдет на дно с поднятым флагом. Пусть мальчишки посмотрят, как дерется старый пират – вдруг кто-то из них вырастет человеком, способным закрыть пробоину. Где валяется чертов браслет, дюзы и двигатели?
- Марисабель, это я. Есть дело, штурман.
Зеленый стремительный флаер обогнал полицию. Он ввинтился в шлюз, словно пуля в беззащитное тело. Скрипнули тормоза, откинулся яркий купол. Арчи зажмурил глаза, зная, что он увидит – подтянутую нарядную куклу, раскрашенного болванчика. Но седая жилистая старуха обняла его так же сильно, как обнимала прежде. У неё были те же глаза – быстрые, жаркие, те же духи – смола, табак и мятая кожа. И бранилась Марисабель как раньше, не переводя духа. Головоногие подлицаи не любят отстирывать штаны от собственного дерьма, в которое сядут мозолями после профуканного штурма, факт. Этим поротым трясогузкам кровь из ануса нужно нырнуть в гальюн и вылезти чистыми. Сперва на борт вышлют мозгокрутов и болтократов, потом попробуют газы и сон-машинку. Ты уверен, старый мошенник - никто кроме вас с капитаном не знает, что двигатель на ходу?! Ферзь d2 – d4? Поехали!
Journal information