17ur в "На войнючке, на войне..."Наблюдал, как перманентный хохлосрач последних месяцев величают "информационной войной". Терпел.
Однако совсем недавно на расстоянии одной ссылки друг от дружки увидел я две пылкие речи, в которых практически одними и теми же словами говорилось о том, что "российские/украинские телеканалы зомбируют людей, а украинские/российские их раз-зом-би-ры-ва-ют".
Надоело.
В "информационной войне" у нас тут специалист каждый первый, так что я просто выложу своё понимание таковой. С опорой на мутные философские тексты, которые у меня в блоге были ранее.
Итак, "информационная война" - это такое одновременное распространение двух и более нарративов, при котором сохранение распространяемых нарративов не является граничным условием.
Что такое "нарратив" (в этом тексте употребляется как "экземпляр нарратива", адын штюк, а про "нарратив вообще" смотрите в словарях)? Сказка. Миф. Поучительная история.
Нужен пример - включите телевизор, пощёлкайте каналами, пока не увидите рекламу. "Как ужасна была жизнь без нового пылесоса, а теперь у меня есть время накормить собаку".
Зачем и кому нужен нарратив? Он задаёт взаимосвязанное поведение среди тех, кто его воспринял, следовательно,
а) повышает их предсказуемость и, значит, их управляемость со стороны автора или заказчика нарратива, и
б) повышает уровень доверия между ними.
Если хотите, то можно рассматривать выгоды, полученные автором/заказчиком нарратива через управление людьми, как ренту за предоставленное этим же людям облегчение совместной деятельности.
Что значит "воспринял нарратив"? Значит, человек отвёл себе роль в услышанной сказке, и эта роль нормирует его поступки. Какую роль? Любую.
Ещё раз, медленно: неважно, записался человек в эльфы или орки; неважно, как именно это он оправдывает; неважно, как он сам относится к автору истории об эльфах и орках - важно только то, что он поведёт себя, как придуманный автором эльф или орк.
Из этого, помимо прочего, следует, что нарратив как целое обязательно должен включать в себя и прославление, и опорочивание одних и тех же вещей. Именно наличие такого рода противоречий позволяет определить нарратив целиком, а не только его "эльфийскую" или "орочью" части, сами по себе для рефлексии непригодные.
Что значит "сохранение нарратива"? Значит, сохранение его структуры, его внутренней связности. Имена, экстерьер и даже оценки действий героев могут меняться, "плыть"; но их принадлежность и отношения между ними должны оставаться прежними.
Гибель нарратива - это слом сюжета, распад его на отдельные, упрощённые части, смена принадлежности тех или иных персонажей, приписывание и закрепление за ними действий "вне роли".
Из приведённого понимания следует, что успех в "информационной войне" в решающей степени определяется количеством воспринявших некоторый нарратив - повторю, независимо от того, сколько из них пошло в эльфы, а сколько в орки.
Это значит, что собственно "военные действия" в "информационной войне" суть действия по распространению того или иного нарратива или по препятствованию такому распространению.
И теперь я перехожу к неочевидному.
Как можно отличить человека, воспринявшего некоторый нарратив, от человека, его не воспринявшего? Правильно, по поведению - в поведении первого появятся отличия, обусловленные откликами на те или иные положения нарратива; человек играет принятую на себя роль.
Отсюда распространение нарратива можно свести к распространению поведенческих сигналов.
Или, согласно отрывку из общей теории всего, как выделение и расширение некоего подмножества в человеческом множестве, отличаемого по тому, что люди, в подмножество входящие, транслируют между собой и вовне отклики на распространяемый нарратив.
Можно выделить три случая такой трансляции. Условно их можно назвать "отражение", "распространение" и "обрыв".
Первый случай определяет принадлежность к формируемой нарративом группе на её границе "изнутри". Неважно, является ли "отражение" одобрительным или гневным, неважно, заявляет ли "отражающий" себя сторонником или противником этого нарратива. Де-факто он к его группе уже принадлежит.
Второй случай определяет принадлежность к формируемой нарративом группе - опять же, вне зависимости от отношения к передаваемому сигналу.
Третий случай определяет границу формируемой нарративом группы "извне". Человек знакомится с нежелательным нарративом и не даёт ему идти через себя дальше, платя при этом цену нервами. Стресс, внутреннее напряжение ("задолбали со своими эльфами-орками, я человеком хочу остаться").
Какие именно задачи "информационной войны" следуют из этой классификации?
Во-первых, это провокация любого "отражающего" (неважно, сторонника или антагониста как самого нарратива в целом, так и отдельных его составляющих, "эльфийской " или "орочьей") на распространение.
Во-вторых, это постоянный прогон нарратива по уже сформировавшейся группе в режиме наименьшей возможной интенсивности.
Проще и весьма условно говоря, пропагандой войны (всё равно, кого с кем) расширяют границы группы, а пропагандой мира (между теми же сторонами) её поддерживают.
В-третьих, это амортизация воздействия чужого нарратива, снятие внутреннего напряжения у тех, кто этому воздействию подвергается. Подчёркиваю: речь не идёт о контр-пропаганде, но скорее о пост-пропаганде, вовсе не обязательно преследующей те же темы, что и оригинальная пропаганда. "Котегов постить", да. Которые не киты.
Теперь мне полагалось бы разъяснять перипетии безобразного хохлосрача, гордо именуемого "информационной войной", вытаскивать из-под них, перипетий, действительные "военные действия" ("ты за бандерлогов или за колорадов?"), хвалить и указывать на ошибки участников (участников тоже ещё надо указать), а то и присуждать кому-нибудь победу.
Полагалось бы, но не хочу и не буду. Ибо будет воспринято как наброс, вызовет соответствующие реакции и утопит в побочном то, что я хотел сказать.
Спасибо за внимание.
Однако совсем недавно на расстоянии одной ссылки друг от дружки увидел я две пылкие речи, в которых практически одними и теми же словами говорилось о том, что "российские/украинские телеканалы зомбируют людей, а украинские/российские их раз-зом-би-ры-ва-ют".
Надоело.
В "информационной войне" у нас тут специалист каждый первый, так что я просто выложу своё понимание таковой. С опорой на мутные философские тексты, которые у меня в блоге были ранее.
Итак, "информационная война" - это такое одновременное распространение двух и более нарративов, при котором сохранение распространяемых нарративов не является граничным условием.
Что такое "нарратив" (в этом тексте употребляется как "экземпляр нарратива", адын штюк, а про "нарратив вообще" смотрите в словарях)? Сказка. Миф. Поучительная история.
Нужен пример - включите телевизор, пощёлкайте каналами, пока не увидите рекламу. "Как ужасна была жизнь без нового пылесоса, а теперь у меня есть время накормить собаку".
Зачем и кому нужен нарратив? Он задаёт взаимосвязанное поведение среди тех, кто его воспринял, следовательно,
а) повышает их предсказуемость и, значит, их управляемость со стороны автора или заказчика нарратива, и
б) повышает уровень доверия между ними.
Если хотите, то можно рассматривать выгоды, полученные автором/заказчиком нарратива через управление людьми, как ренту за предоставленное этим же людям облегчение совместной деятельности.
Что значит "воспринял нарратив"? Значит, человек отвёл себе роль в услышанной сказке, и эта роль нормирует его поступки. Какую роль? Любую.
Ещё раз, медленно: неважно, записался человек в эльфы или орки; неважно, как именно это он оправдывает; неважно, как он сам относится к автору истории об эльфах и орках - важно только то, что он поведёт себя, как придуманный автором эльф или орк.
Из этого, помимо прочего, следует, что нарратив как целое обязательно должен включать в себя и прославление, и опорочивание одних и тех же вещей. Именно наличие такого рода противоречий позволяет определить нарратив целиком, а не только его "эльфийскую" или "орочью" части, сами по себе для рефлексии непригодные.
Что значит "сохранение нарратива"? Значит, сохранение его структуры, его внутренней связности. Имена, экстерьер и даже оценки действий героев могут меняться, "плыть"; но их принадлежность и отношения между ними должны оставаться прежними.
Гибель нарратива - это слом сюжета, распад его на отдельные, упрощённые части, смена принадлежности тех или иных персонажей, приписывание и закрепление за ними действий "вне роли".
Из приведённого понимания следует, что успех в "информационной войне" в решающей степени определяется количеством воспринявших некоторый нарратив - повторю, независимо от того, сколько из них пошло в эльфы, а сколько в орки.
Это значит, что собственно "военные действия" в "информационной войне" суть действия по распространению того или иного нарратива или по препятствованию такому распространению.
И теперь я перехожу к неочевидному.
Как можно отличить человека, воспринявшего некоторый нарратив, от человека, его не воспринявшего? Правильно, по поведению - в поведении первого появятся отличия, обусловленные откликами на те или иные положения нарратива; человек играет принятую на себя роль.
Отсюда распространение нарратива можно свести к распространению поведенческих сигналов.
Или, согласно отрывку из общей теории всего, как выделение и расширение некоего подмножества в человеческом множестве, отличаемого по тому, что люди, в подмножество входящие, транслируют между собой и вовне отклики на распространяемый нарратив.
Можно выделить три случая такой трансляции. Условно их можно назвать "отражение", "распространение" и "обрыв".
Первый случай определяет принадлежность к формируемой нарративом группе на её границе "изнутри". Неважно, является ли "отражение" одобрительным или гневным, неважно, заявляет ли "отражающий" себя сторонником или противником этого нарратива. Де-факто он к его группе уже принадлежит.
Второй случай определяет принадлежность к формируемой нарративом группе - опять же, вне зависимости от отношения к передаваемому сигналу.
Третий случай определяет границу формируемой нарративом группы "извне". Человек знакомится с нежелательным нарративом и не даёт ему идти через себя дальше, платя при этом цену нервами. Стресс, внутреннее напряжение ("задолбали со своими эльфами-орками, я человеком хочу остаться").
Какие именно задачи "информационной войны" следуют из этой классификации?
Во-первых, это провокация любого "отражающего" (неважно, сторонника или антагониста как самого нарратива в целом, так и отдельных его составляющих, "эльфийской " или "орочьей") на распространение.
Во-вторых, это постоянный прогон нарратива по уже сформировавшейся группе в режиме наименьшей возможной интенсивности.
Проще и весьма условно говоря, пропагандой войны (всё равно, кого с кем) расширяют границы группы, а пропагандой мира (между теми же сторонами) её поддерживают.
В-третьих, это амортизация воздействия чужого нарратива, снятие внутреннего напряжения у тех, кто этому воздействию подвергается. Подчёркиваю: речь не идёт о контр-пропаганде, но скорее о пост-пропаганде, вовсе не обязательно преследующей те же темы, что и оригинальная пропаганда. "Котегов постить", да. Которые не киты.
Теперь мне полагалось бы разъяснять перипетии безобразного хохлосрача, гордо именуемого "информационной войной", вытаскивать из-под них, перипетий, действительные "военные действия" ("ты за бандерлогов или за колорадов?"), хвалить и указывать на ошибки участников (участников тоже ещё надо указать), а то и присуждать кому-нибудь победу.
Полагалось бы, но не хочу и не буду. Ибо будет воспринято как наброс, вызовет соответствующие реакции и утопит в побочном то, что я хотел сказать.
Спасибо за внимание.
А кроме того, я считаю, что Аракчеев должен быть свободен.
Journal information