С утра на район лег туман. Не молочный, но серый, облачный, полный шорохов, тусклых капель и легких, немых теней. Холмы изменили цвет, я такого ещё не видела - словно бы склоны оврагов засыпаны снегом, а землю тронуло инеем, краски приглушены - но это все лишь вода. Видимость - на десять шагов вперед, картинка сперва отчетливо резкая, но чуть вдаль - и очертания скрадываются, проступают смутные силуэты. Не видно ни гор ни домиков ни деревьев - направо-налево сплошная, густеющая стена. Невероятными, хрустальными кружевами проступили паутинки на траве и промокших ветвях - колышущиеся узоры, унизанные прозрачными бусинами, тонкие нити от одного листка до другого. Птицы чувствуют себя в безопасности, перекликаются на разные голоса, вспархивают из-под ног. Когда это маленькая синичка или юрая зеленушка - даже весело. А вот грузного, клокочущего как самовар фазана можно и испугаться - особенно, когда туман разрезает целая стая хлопающих крыльями, летящих низко, словно снаряды, птиц. Электрическое тело поет - все столбы, все провода шипят и потрескивают на разные голоса, гул стоит неумолчный, если приблизиться. А отойдешь - и снова тихо, только дорога, тронутая туманом, непроглядная - кто знает, что откроется за поворотом. Пахнет мокрой землей, виноградом и яблоками. Волосы отсыревают мгновенно, покрываются капельками. На губах - чуть заметное дыхание ветра. Что-то движется на грани видимости, что-то бродит кругами. На мгновение накрывает острой волной паники - и тут же отпускает. Всё хорошо, это мир присматривается к тебе, прикасается так же, как ты трогаешь ствол шелковицы или гладкий, обточенный временем камень. И тут же из сумерков выскальзывает собака, её лапы испачканы пеплом, взгляд шальной - словно и она что-то видела, с кем-то поговорила о своих собачьих делах. И домой, чтобы не загуляться ненароком, не убрести странными путями в те земли, где нельзя разделить пищу со встречным и выпить воды из случайного родника. Станешь рябиной или ракитой, побежишь шустрой лисой, ляжешь немым валуном - кто заметит самоцветы под бурой коркой породы? Жители Холмов придут потанцевать мимо, посмеяться над глупым человеком, что тронулся в путь, позабыв, как гулять по чужим дорогам. И только подменыш, позабывший кем был когда-то, оставит будто случайно букетик сухих цветов - весточку с _той_ стороны.
...Раньше такое виделось лишь в Питере, в моих лесах. Оказалось, что странные пути не минуют и Крым.
Journal information