Ночное небо низкое и темное, словно тучи уже беременны снегом, ни звездинки ни лунного лучика, даже фонари словно бы потускнели. Машины тоже попрятались - кому охота выезжать в стылую суматоху?
Люди дремлют или пытаются задремать, ворочаются в постелях, ловят за ленты обрывки грез, путаясь - свои или чужие. Видится странное, беспокойное, пестрое - золотые одежды, бронзовые мечи, дикие танцы в благовонном сумраке храмов, стада овец на горных склонах и монеты, брошенные в песок.
Козлоногие духи ежатся и чихают, обустраивают пещерки в горах, духи деревьев жадно пьют последние земные соки - скоро наступит время долгого сна. Тени же наоборот выходят на всякий свет, тянутся ближе к людям - летом солнце не дает им жить, а в межсезонном крымском безвременьи можно и погулять, поискать крови или воды, возвращающей память.
Яблоки пахнут летом из деревянных ящиков, гулкие шарики орехов греют ладони, сухие стволы покорно падают, чтобы стать дровами по доброй воле. Травы вянут, несобранный вовремя урожай сыплется оземь, зреющее вино дрожит и колышется в темных бочках. Даже костра не разожжешь - ветер сдует.
Остается ютиться под одеялом, читать стихи, сложенные две с лишним тысячи лет назад, загибать пальцы, считая корабли вместо овец. И думать, как в тугих почках дремлют до апреля цветы вишни, как молодое солнце согреет волны, как побежишь по песку, голый словно младенец, и по самое сердце войдешь в то же море...
Journal information