Казалось бы что загадочного в хлебе или молоке, пшенной каше или яичнице, почему так важно - кто готовил, как готовил и для кого. Что придает дивный привкус бабушкиным блинчикам, папиной ухе и маминому борщу? Почему любящая, щедрая женщина у плиты дарит силу и счастье целому роду - не только мужу, но всем, кто берет пищу из рук хозяйки?
Возьмите яблоко. Или картофелину, луковицу, орех, горсть зерна. Что это? Сила земли, память всех, кто ходил под деревом и всего, что зарыто между корней. Апрельское солнце, майская гроза, июньский грибной дождишко, июльский ливень. Свист синички, чириканье воробья, грозная тень ястреба, мышиный писк, стрекот сверчков, неумолчное гуденье пчелиного роя. Дым далекого лесного пожара, дымок печи, опьяняющий аромат цветущей яблони, мощная сладость рыхлой мокрой земли. Капли горького пота, огрубелые руки трудника, что рыхлит землю, пашет, полет, собирает вызревший урожай, его песни, молитвы, надежды. Грохот колес грузовика, перебранка и болтовня торговок на рынке. Все эти вкусы спрятаны в нашей еде, спят, словно краски в тюбиках.
А повар рисует картину. Водой и огнем, металлом и деревом, ловкими сильными пальцами раскрывает то, что скрыто в сердцевине плодов и зерен, вытаскивает наружу вкусы и смешивает их - то мощным, сильным мазком, то крохотными штрихами. Оттеняет белорусскую рыхлость картошки горячим тоном малабарской корицы, золотой нежностью вологодского масла, доморощенной хрусткой редиской и склизкими маслятами только из леса. И получается маленькая симфония, живописное художественное полотно, поэма в отдельно взятой тарелке... Но и это еще не все.
Самая простая, самая грубая и бедная еда делается вкуснее, если готовить ее с любовью, вкладывать туда кусочек своей души, формировать, извините, намерение - и наполнять им банальную гречку или перловку. Петь еде песни, читать над ней молитвы или стихи, танцевать у котлов и жонглировать поварешками. Украшать тарелку, выкладывать узоры, подбирать под настроение столовый прибор, салфетки, музыку. Думать о любимом или любимой, о детях и внуках, о друзьях и приятелях, о совсем незнакомых людях, каждый из которых вскоре примет из рук в руки частичку любви и наполнится ей, согреется, напитается. Не кричать "я, я!", а служить своим ближним так истово, как служили бы у алтаря.
В доме, в котором еду готовят холодные, безразличные руки, где довольствуются лишь покупным и чужим, не заживается счастье. Впрочем и там, где едой, словно соской, затыкают рот всем остальным чувствам... По счастью это не ваш дом. И не мой.
Мы вчера ели тыквенный суп-пюре имени Хэллоуина и мрачной ночи дикой охоты :) Со вкусом жаркого солнца, с запахом острова Шри-Ланка, с крымской зеленью и поджаренными грибочками, с памятью о Квамманге и грандиозном Робокопе. Нам было тепло и вкусно. Чего и вам желаем :)
Journal information